Пиковая дама
The Queen of Spades
«... Или я ужасно ошибаюсь, или "Пиковая дама", в самом деле, шедевр...»
- писал Петр Ильич Чайковский Великому князю Константину Константиновичу. Что же, время расставило все по своим местам – созданная всего за 44 дня во Флоренции опера приобрела поистине планетарную известность и продолжает удерживать пальму первенства среди всех русских опер в мировом репертуаре.
Действующие лица и исполнители
Лиза
Герман
Графиня
Князь Елецкий
Граф Томский
Полина
Гувернантка
Над спектаклем работали
Режиссер
Валерий Спирин
Музыкальный руководитель воссоздания спектакля
Владимир Федосеев
«Пиковую даму» считает лучшим творением Чайковского всемирно известный дирижер, народный артист СССР Владимир Иванович Федосеев. Он взял на себя руководство музыкальным процессом воссоздания постановки в «Геликон-опере». Оригинальное прочтение, современный сценический язык, влюбленность в музыку Чайковского, ставшие отличительными чертами геликоновской «Пиковой дамы», сохранились и в новой версии. К этому добавились вдумчивый взгляд маэстро Федосеева, потрясающие сценические возможности нового зала и артистический талант геликоновской труппы.
«Дмитрий Бертман и его режиссура не укладываются в рамки привычных характеристик, ярлыков и штампов. Для традиционалистов, жаждущих видеть, а лучше только слышать оперу в ее застывшем музейном варианте, а еще лучше — в концертном исполнении (так, кстати, предпочитал Мстислав Ростропович, несмотря на свой революционный характер), Бертман слишком «режиссер». Для «свободных радикалов», требующих «приращения смыслов» и делающих сегодня погоду в идеологии музыкального театра, он слишком консервативен — считается с текстом, сюжетом, не искажает авторских смыслов и — что уже совсем «возмутительно» — знает ноты и уважительно относится к партитуре. А потому его «Пиковая дама» — это провокация для всех «лагерей и партий». Но на то он и Дмитрий Берман, создавший свой оперный театр, не похожий на другие»,
- пишет музыкальный обозреватель и журналист Екатерина Кретова в «Московском комсомольце».
- пишет музыкальный обозреватель и журналист Екатерина Кретова в «Московском комсомольце».
1 действие.
Петербуржцы с детьми гуляют в Летнем саду. Герман влюблен в знатную девушку, имени которой не знает. Оказывается, что это Лиза, наследница Графини и невеста князя Елецкого.
Петербуржцы с детьми гуляют в Летнем саду. Герман влюблен в знатную девушку, имени которой не знает. Оказывается, что это Лиза, наследница Графини и невеста князя Елецкого.
Внук Графини Томский рассказывает, что некогда его бабушка узнала в Версале тайну трех выигрышных карт. Гроза разгоняет гуляющих. Герман загорается мыслью
о трех картах.
о трех картах.
Невеста Томского княжна Полина и другие барышни собрались у Лизы после ее помолвки. Графиня присылает Гувернантку прекратить веселье. Гостьи расходятся, Лиза отсылает горничную Машу. Герман приходит, чтобы объясниться с Лизой…
На балу игроки Чекалинский и Сурин дразнят Германа тайной трех карт. Елецкий говорит Лизе о своих чувствах, но все ее мысли – о Германе. Лиза назначает ему свидание.
2 действие.
Лиза, Полина и Томский разыгрывают «пастораль» о пастушке Прилепе, бедняке Миловзоре и богаче Злаготогоре.
Лиза, Полина и Томский разыгрывают «пастораль» о пастушке Прилепе, бедняке Миловзоре и богаче Злаготогоре.
Чтобы попасть в комнату Лизы, Герман должен пройти через покои Графини. Происходит роковая встреча. Графиня умирает, не раскрыв тайны трех карт…
Герман вспоминает похороны Графини. Является призрак покойной, велит спасти Лизу и называет три карты: тройку, семерку и туза.
Лиза отказала Елецкому, все ее надежды связаны с новой любовью. Безумие Германа, помешавшегося на идее трех карт, означает для Лизы гибель.
Все игроки в сборе – и несчастный в любви Елецкий, и Нарумов, и даже Чаплицкий, которому Графиня некогда открыла роковую тайну. Чекалинский мечет банк. Герман впервые вступает в игру. Он дважды выигрывает. На третий раз в его руке вместо заветного туза оказывается пиковая дама…
Также вас может заинтересовать
Женитьба Фигаро
Праздничный, карнавальный спектакль, послушно следующий за буквой и духом старой пьесы («Труд»)
